я не помню, что меня вдохновляет, и не знаю, кто за меня поет. в темноте дороги-пути петляют, а я бьюсь о тонкий незримый лед своей твердой башки, и не рвутся струны, как нейроны, выстояв новый бой.
к двадцати я больше похож на руны и устал от вечной борьбы с собой.
и режим налажен, и прайс написан: продаю бесценные слезы букв; я теперь по плану, теперь по списку, я себе сам лекарь и душегуб. все границы сломлены ради смеха, а за ними —
новое н и ч е г о.
этот, сверху, выдумал же потеху — сложить все бессилие в одного.
я разрушил столько же, сколько строил, потерял не более, чем нашел. Мои люди топают ровным строем от меня подальше (там хорошо). в спину дышит время и жмут столицы, пока я сижу и смотрю в закат.
ни одна граница не даст смириться и понять, зачем я теперь распят.
ни одна граница не раскопает, но за ними я себя сам найду. я забыл про кипу стихов в кармане, и ношу их всюду в своем бреду без часов и глаз по сплошным туманам, и смеюсь над тем, что все пустяки,
сотни раз я что-то искал в карманах, но нашел там т е ж е свои стихи.
(с) Анька Админ
